Для чего выговариваются люди или "У царя Мидаса ослиные уши!". История царя мидаса История царя мидаса

Мидас был страстным поклонником бога вина , не раз сидел с ним за одним столом и знал всех его спутников. Когда однажды крестьяне привели ему какого-то пьяненького старичка, Мидас узнал в нем воспитателя Диониса, Силена. Мидас радушно принял его и после десятидневного веселого застолья лично привел Силена к Дионису. Обрадованный бог вызвался исполнить любое его желание. Тогда Мидас пожелал, чтобы все, к чему он прикоснется, превращалось в золото. Дионис выразил сожаление, что ничего лучшего ему не пришло в голову, но слово сдержал.

Вначале Мидас был вне себя от восторга. Он отломил от дуба веточку, и она превратилась в золото, поднял с земли камень, и он превратился в золото, сорвал с дерева яблоко, и оно стало золотым, не хуже яблока из садов . Но когда Мидас сел за стол и взял кусок хлеба, съесть его не удалось, так как он тут же превратился в золото. Золото заскрипело у Мидас на зубах, когда он положил в рот кусок мяса, в золото превратилось вино, когда он захотел выпить глоток. В отчаянии Мидас обратился к Дионису, моля избавить его от этого проклятия. А так как боги милосердны, если люди признают свою вину и просят о милости, Дионис удовлетворил его просьбу. Он велел Мидасу прийти к реке Пактол и искупаться в ней, чтобы смыть с себя вину за неразумное пожелание. Мидас с радостью послушался - и от его злоключений с золотом осталось лишь предание да золотой песок в речке, которая сегодня называется Гедир.

Познав суетность богатства, Мидас утратил интерес к своим обязанностям правителя и предался скитаниям по лесам и полям. Он полюбил одиночество и простоту; но и здесь он перегнул палку. Однажды, гуляя на горе Тмол, он стал непрошеным свидетелем музыкального состязания между богом пастухов Паном и . Игра Пана на пастушьей свирели не шла ни в какое сравнение с божественными звуками золотой лиры Аполлона, и бог горы Тмол, судивший это состязание, по праву присудил первенство Аполлону. Но тут Мидас, мнения которого никто не спрашивал, поднял крик, протестуя против этого решения: мол, простая пастушеская песня была куда лучше. О вкусах вообще-то можно спорить, но только не с богами. Разгневанный Аполлон набросился на Мидас и так потянул его за уши, что они у него стали длинные, как у осла.

Мидас тщательно прятал свои уши под длинными волосами, но слуга, который время от времени стриг царя, обнаружил эту его тайну. Выдавать ее было опасно, но и хранить невыносимо, поэтому слуга ушел далеко за город, вырыл в земле яму и прошептал в нее: «У царя Мидаса ослиные уши». Однако выданную однажды тайну не скроет даже земля: над засыпанной ямой вырос тростник, при первом же ветерке тростник прошелестел посеянные в землю слова, и они разнеслись по всему свету.

Предания о Мидасе звучат настолько сказочно, что многие столетия в нем видели всего лишь мифический персонаж. А между тем еще «отец истории» Геродот, а за ним и ряд других историков упоминали о Мидасе как о реально существовавшем правителе. И вот в прошлом столетии была найдена надпись ассирийского царя Саргона И, относящаяся к 717 - 715 гг. до н. э., в которой царь Мидас из фригийского Гордиона (в ассирийской транскрипции Мида) предстает бесспорно исторической личностью. Во Фригии сохранилась скальная гробница с богата украшенным фасадом, которую традиционно называют «могилой Мидаса» (к востоку от нынешнего города Кютахья). Археологи нашли и Гордион, столицу царя Миды. Итак, Мидас из Гордиона действительно существовал. Тогда чем объяснить, что он стал героем сказочных преданий? История с золотом, скорее всего, отражает богатство этого царя; блеск золота издавна возбуждал человеческую фантазию. Но сегодня найдено объяснение и рассказу об ослиных ушах Мидаса. В развалинах Гордиона нашлись монеты с именем и изображением Мидаса: вместо короны на голове у него с ослиной головы вместе с ушами. Таким образом, у него действительно были ослиные уши, правда, не на голове, а на шапке; правил Мидас в конце 8 в. до н. э. Его матерью явно была не богиня Кибела (просто в давние времена монархи любили подчищать свою родословную), но отцом вполне мог быть Гордий, который, по-видимому, тоже реально существовал.

Легенды о Мидасе передаются, как правило, как два отдельных, независимых рассказа. Первая из них относится к числу древних мифологических притч о «проклятии золота», вторая - к самым распространенным сказочным сюжетам в мире. Немецкий исследователь Леман-Ницше насчитал в общей сложности двадцать восемь «национальных версий» этого сюжета (греческую, римскую, но также и армянскую, сербскую, ирландскую, марокканскую, персидскую, монгольскую, индийскую и др.), причем он принимал в расчет только фольклорные варианты. Это значит, что сюда не вошли авторские обработки этого сюжета, такие, например, как широко известная в Чехии поэма Гавличека-Боровского «Король Лавра» (1870) или пьеса Врхлицкого «Мидасовы уши» (1890).

Овидий использовал историю Мидаса в своих « ». Древнейшие изображения Мидаса на вазах относятся к концу 7 в. до н. э. Из европейских мастеров следует прежде всего упомянуть Скьявоне («Мидасов суд», середина 16 в.) и Пуссена («Мидас и Вакх», ок. 1630). Оперу «Царь Мидас» написал в 1931 г. Кемпф.

«Мидас и Медуза: самый короткий роман»

Стали нарицательными выражения с именем Мидаса: «брадобрей Мидаса» (не умеющий хранить тайны), «мидасов суд» (суд невежды), «мидасовы уши» (о глупости или о невежестве, которые нельзя скрыть).

«Намеряся писать Мидасов суд
Хотел с тебя списать я уши для Мидаса»
- И. А. Крылов;

С. Цвейг: «…как царь Мидас, он захлебнулся собственным золотом» («Открытие Эльдорадо») - здесь образ Мидаса, погибающего от волшебного дара превращать все в золото.

Робот-боксер Мидас из фильма «Живая сталь» (Real Steel) 2011 года.

Когда-то, очень давно, в те времена, когда на Земле еще жили боги, на территории современной Турции жил царь Мидас . В городе Гордион (Gordion или Gordieion) столице государства Фригия золотой царь Мидас построил дворец и по легенде спускался в свое хранилище и постоянно пересчитывал несметные сокровища которыми владел. Его описывают как очень алчного и жадного царя. Есть мнение, что он судил соревнования самого Аполлона и присудил победу противнику. За это Аполлон сделал царю Мидасу большие уши. Но не этим прославился фригийский царь Мидас…

Ходят легенды о несметных сокровищах Мидаса. Говорят, что ни у одного другого царя в мире не было такого огромного богатства. Многие искатели приключений и археологи пытались найти эти драгоценности, но пока никому ничего найти так и не удалось. В 1957 году археологи начали раскопки кургана, в котором по предположениям был похоронен легендарный фригийский царь. Диаметр кургана 300 метров, высота примерно 60 метров.

Фото 1957 года

Останки которые там нашли отправили в лабораторию на экспертизу. Проведенный радиоуглеродный анализ дал примерную дату смерти. Время захоронения не совпало со временем жизни золотого царя Мидаса. Кроме того, когда сделали на основе найденного черепа реконструкцию головы царя, он получился немного монголоидного вида.

Скорее всего в кургане был похоронен один из могольских (или моНгольских) ханов. Ну и конечно в кургане не было обнаружено никаких сказочных богатств. Это еще раз подтверждает, что археологи раскопали не могилу царя Мидаса.

На фото современный вид кургана. Сейчас курган можно осмотреть, но главные находки перевезены в музеи.

В сегодняшней Турции в немного другом месте сохранился вырубленный в скале фасад гробницы с входом ведущим в никуда. Эту гробницу называют «Гробница царя Мидаса » (Tomb of King Midas ). Считается, что боги умели переходить в потусторонний мир через порталы, которые только они умели открывать. Возможно, царь Мидас знал такой путь и ушел в тот мир вместе со всем своим богатством. Хотя трудно сказать нужны или нет земные богатства в загробном мире. Но в любом случае никакого золота и драгоценностей так до сегодняшнего дня найти не удалось.

Расположение гробницы царя Мидаса указано на карте сайта.

________________________________

Есть очень красивая и поучительная легенда про золотого царя Мидаса.

Бог виноделия Дионис проходил через царство Мидаса по дороге в Индию. И потерял во фригийском царстве своего любимого учителя Силена. Слуги царя Мидаса случайно нашли Силена в состоянии сильного алкогольного опьянения. Всем известно, что бог Дионис был богом виноделия, так что удивляться этому не приходится. Слуги привели Силена во дворец к Мидасу. Царь оказал гостеприимный прием учителю. Когда Дионис узнал, где находится его учитель и что он жив и здоров, то сильно обрадовался. В знак благодарности за спасение Силена Дионис предложил исполнить любое желание Мидаса.

Картина Н. Пуссена (Nicolas Poussin)

Известно, что Мидас больше всего на свете любил свою единственную дочь, но еще больше он любил золото. И вот он пожелал чтобы все, к чему он прикоснется превращалось в золото. Дионис переспросил, точно-ли он понял желание царя или может он хочет передумать и пожелать чего-то другого. Царь не внял предостережениям и настаивал на своем: «Хочу, чтобы все к чему я прикоснусь превращалось в золото».

Дионис исполнил желание. К чему бы теперь не прикоснулся Мидас - все превращалось в золото. Он дотронулся до дерева - дерево стало из чистого золота. Взял камень в руки - камень стал слитком чистейшего золота. Мидас был очень доволен, сбылось его заветное желание, теперь он точно станет самым богатым на свете человеком. В хорошем расположении духа он уснул. Утром ему захотелось есть и он приказал принести самые изысканные яства королевства. Он планировал устроить торжественный пир. Только он поднес кубок с вином к губам, вино тут же превратилось в золото. Царь попробовал откусить кусок мяса, но не смог - мясо тоже превратилось в золото. Тут в комнату вошла его любимая дочь и он как обычно поцеловал ее… и к ужасу царя они превратилась в золотую статую. Горю Мидаса не было предела. Он не мог ни есть ни пить и понимал, что скоро просто умрет от голода. Кроме этого он превратил в золото даже свою горячо любимую дочь.

Картина британского художника Уолтера Крейна (Walter Crane)

Золотой царь Мидас поспешил к Дионису и молил его снять с него это проклятье. Он готов был отдать все свое золото и драгоценные камни, только бы снова открыла глаза его любимая дочь и он смог бы с ней поговорить. Дионис сжалился над алчным царем и сказал ему, чтобы он пошел на реку и искупался. После этого проклятье будет смыто. Так и случилось. Мидас смог снова есть и пить… Но дочь вернуть так и не смог и вскоре умер от скорби. А в той речке до сих пор находят золото, но я не буду говорить ее название, чтобы ни у кого не возникло желание искать это проклятое золото, тем более с тех давних времен название речки уже несколько раз менялось и трудно установить, какая именно это была река.

Существует другая версия этой легенды, по которой Мидасу все же удалось оживить дочь, но он не смог справиться со своей алчностью и опять попросил Диониса вернуть ему дар превращать камни в золото. Дионис согласился. Золотой царь Мидас наделал столько золотых слитков, что золото просто перестало цениться. Оно стало не дороже обычного придорожного булыжника. Теперь золото нельзя было обменять даже на кусок хлеба. Бог Аполлон разгневался на царя Мидаса и забрал у него этот дар, а в наказание сделал ему длинные уши.

В любом случае алчность и жадность до добра не доводят!

Кстати, в память о легенде про золотого царя Мидаса в Республике Казахстан в 2004 году выпустили памятную монету в 100 тенге из чистого золота 999 пробы.

Монета носит название «Gold of King Midas ».

Скандально известный царь Мидас прославился в веках своей алчностью (он упросил Бахуса (Диониса) сделать так, чтобы все, к чему притрагивается царственная длань, тотчас обращалось в золото) и глупостью. Об этом последнем качестве красноречиво свидетельствовали ослиные уши, которыми Мидаса увенчали за безграмотное судейство состязания, в наши дни, надо полагать, получившего бы название "конкурс эстрадных исполнителей".
Миф об алчности царя Мидаса.
Однажды Силен, наставник Бахуса, после большой попойки, заблудился в лесу и долго бродил в поисках своих товарищей, пока, наконец, не добрался до дворца Мидаса, царя Ливии. Как только Мидас увидел красный нос и оплывшее жиром тело заблудившегося странника, он тотчас узнал в нем Силена - учителя Бахуса и вызвался отвезти его к божественному ученику. Увидев Силена, Бахус обрадовался и пообещал, что выполнит любую просьбу Мидаса. Мидас, который был очень алчным, упал на колени и попросил бога сделать так, чтобы все, чему он прикоснется, тут же превращалось в золото. Бахус тут же заверил, что его желание будет исполнено, и Мидас, возрадовавшись, что его предприятие увенчалось успехом, по пути во дворец дотрагивался пальцами до разных предметов, и все они мгновенно превращались в золото. Вид этих и других чудес, вызванных простым прикосновением, наполнил его сердце радостью, и он велел слугам приготовить роскошный пир и пригласил всех своих придворных разделить его радость. Его приказы были выполнены без промедления, и Мидас сиял от счастья, усаживаясь во главе пиршественного стола и окидывая взглядом блюда и вина, приготовленные для угощения. Но тут его ждало неожиданное открытие - скатерти, тарелки и кубки тоже превращались в золото, так же как и еда и питье, как только он касался их своими губами. И среди изобилия его терзали муки голода, и драгоценный дар, который не давал Мидасу утолить этот голод, сделался для него проклятьем. Измученный Мидас прошел дорогу, по которой он гордо двигался несколько часов назад, снова бросился на колени перед Бахусом и попросил его забрать ненужный больше дар, из-за которого он не мог ни есть, ни пить. Его отчаяние тронуло Бахуса, и он велел Мидасу искупаться в реке Пактол, если хочет избавиться от дара, так быстро ставшего проклятием. Мидас поспешил к реке и погрузился в ее воды, не заметив, что даже песок под его ногами стал золотым. И именно с тех пор река Пактол течет по золотым пескам на берегу.
Ослиные уши царя Мидаса.
В поэме Овидия "Метаморфозы" рассказывается о музыкальном состязании Аполлона и Пана. Это было на склонах горы Тмола. Судьей был бог этой горы. Простые, бесхитростные звуки свирели Пана не могли сравниться с величественной мелодией Аполлона. Торжественно гремели золотые струны кифары, вся природа погрузилась в глубокое молчание. Бог горы Тмола присудил Аполлону победу. Все славили великого бога-кифареда. Только один Мидас, царь Фригии, не восторгался игрой Аполлона, а хвалил Пана. Разгневался Аполлон, схватил Мидаса за уши и вытянул их. С тех пор царь Мидас стал обладателем ослиных ушей, которые он старательно прятал под большим тюрбаном, пытаясь сохранить свое уродство втайне. Но ему это не удалось: болтливый брадобрей, узнавший тайну Мидаса, не в силах хранить молчание, выкопал ямку и прошептал свой секрет. Из ямки вырос тростник, из тростника вырезали дудочку, и песня дудочки ославила незадачливого царя на весь свет. А опечаленный Пан, побежденный Аполлоном, удалился глубже в чащу лесов; часто раздаются там полные грусти, нежные звуки его свирели, и с любовью внимают им юные нимфы.
Однако новейшие открытия американских археологов опровергают расхожее мнение о царе и с блеском подтверждают поговорку, гласящую, что истину следует искать не где-нибудь, а в вине.
Ученые из Археологического музея Пенсильванского университета обнаружили, что 2700 лет назад в Малой Азии на поминках по усопшему Мидасу рекой лился некий диковинный напиток (сейчас его назвали бы коктейлем) - смесь пива, вина и меда.
Вероятно, современный выпивоха не преисполнился бы воодушевлением при мысли об этом нектаре. Но дотошный химический анализ показал, что точно такой же грог или пунш поглощали греки на Крите времен Миноса, а в бронзовом веке его пивали жители Микен - города, мифический правитель которого, Агамемнон, командовал греческим войском в Троянскую войну.
По мнению ученых, находка остатков коктейля в гробнице Мидаса в центре современной Турции, близ Анкары, свидетельствует о том, что миф об этом царе хотя бы частично соответствует действительности. Его подданные, фригийцы, оказались вовсе не выходцами с Ближнего Востока, а европейцами из мест, которые ныне зовутся северной Грецией.
Дело в том, что упомянутый выше коктейль принадлежит древней европейской питейной традиции. Его остатки находили в раскопках на скандинавских землях и даже в Шотландии, где обнаружены следы материальной культуры пятитысячелетней давности.
Когда в VIII веке до нашей эры царь Мидас воссел на фригийский трон, ближневосточные народы уже пять тысяч лет курили вино. А вот в Греции оно появилось только в античные времена.
Археологи Пенсильванского университета уже полвека ведут раскопки столицы Фригии, Гордиона, знаменитого, помимо прочего, пресловутым Гордиевым узлом. В 1957 году они сумели отыскать деревянный саркофаг Мидаса с хорошо сохранившимся скелетом царя, но лишь совсем недавно им пришло в голову сделать полный химический анализ содержимого найденных в гробнице глиняных сосудов, и выяснилось, что участники поминальной трапезы лакомились жареной бараниной и козлятиной, приправленными средиземноморскими травами и какими-то бобовыми растениями, скорее всего чечевицей. А в бронзовом бочонке с изображением льва и агнца оказались высохшие остатки того самого коктейля.
Если верить мифу, Мидас был македонским царем и жил во дворце, окруженном садом, в котором произрастали едва ли не одни розы. Как раз на этом этапе его биографии бог Дионис и наделил царя обманчиво полезной способностью обращать в золото все, к чему прикасалась его рука. Очень скоро Мидас понял, что сглупил, попросив бога дать ему столь неудобный дар (в золото превращались и пища, и напитки, к которым он прикасался), и принялся умолять взять эту способность обратно. Дионис уважил и эту просьбу, но обставил согласие некоторыми условиями, и Мидасу пришлось отправиться в Азию, где его усыновил бездетный фригийский царь Гордий.
По мнению ученых, фригийцы были индоевропейским народом, выходцами из Греции, которые пересекли Средиземное море в самом конце первого тысячелетия до нашей эры или чуть раньше и осели в Малой Азии, покорив господствовавшие там хеттские племена. А Мидас, который был вовсе не алчным тупцом, но храбрым и искусным воителем, правил Фригией во времена ее наивысшего экономического и ратного могущества. Соседние ассирийские племена знали его под именем Мита и называли царем-воителем.
Как раз в эпоху Мидаса была изобретена латунь - красивый желтый сплав меди с цинком. По некоторым предположениям, именно это изобретение произвело большое впечатление на современников и породило миф о царе, превращавшем все в золото.
Приблизительно в 700 году до нашей эры Мидас скончался от естественных причин в возрасте 60-65 лет.
Однако существует и гипотеза, сторонники которой утверждают, что фригийцы пришли не из Европы, а с востока. Об этой теории упоминал еще древний летописец Геродот, сообщавший, что, по мнению египтян, фригийцы были древнейшим народом Земли.
Археологи не нашли в Гордионе золота и иных сокровищ (зато обнаружено много красивой резной деревянной мебели с мозаичными вставками, едва ли не самой древней на Земле). Правда, и свидетельств того, что Мидас вел полуголодное существование, тоже нет. Он ел мясо, пил коктейль и, судя по состоянию скелета, при жизни не страдал никакими серьезными недугами. И, разумеется, не носил ослиных ушей.
В конце концов Фригия перешла под власть Лидии, а та, в свою очередь, была захвачена персами, потому что лидийский царь Крез не нашел ничего лучшего, кроме как внять бездумному и безответственному, мягко говоря, совету дельфийского оракула и напасть на Персию. А в итоге уничтожил одну из величайших империй древности - свою собственную.

Никола Пуссен. Мидас и Бахус

Состязание Пана с Аполлоном, около 1630 год

Дж.Б.Тьеполо. Царь Мидас судит состязание Аполлона и Пана

Гиллис ван Валькенборх. Мидас чествует Вакха и Силена. 1598.

Пересказ В.Н.Владко
Пер. с укр. А.И.Белинского

Эта удивительная история произошла с фригийским царем Мидасом. Мидас был очень богат. Чудесные сады окружали его роскошный дворец, а в садах росли тысячи наикрасивейших роз - белых, красных, розовых, пурпурных. Когда-то Мидас очень любил свои сады и даже сам выращивал в них розы. Это было его самым любимым занятием. Но люди меняются с годами - изменился и царь Мидас. Розы больше не интересовали его - разве что только самые желтые, на которых он иногда останавливал свой задумчивый взгляд и шептал:

Ах, если бы эти прекрасные желтые розы были не просто золотистыми, а по-настоящему золотыми! Каким бы я был богатым!

И Мидас со злостью срывал живую розу и швырял ее на землю, ибо теперь он больше всего на свете любил тяжелое, холодное золото. Все, что напоминало золото, привлекало к себе его внимание; все, что было настоящим золотом, Мидас забирал и прятал в своей подземной сокровищнице. И если было на свете еще что-либо дорогое сердцу Мидаса, так это его маленькая дочка. Она была прелестна, со светло-золотыми волосами, веселой улыбкой, ясными глазами и чистым, как звоночек, голоском.

Однако любовь к дочери не уменьшала его страсти к золоту, а, наоборот, лишь усиливала ее. Ослепленный царь чистосердечно верил, что его дочь будет самой счастливой, если будет иметь груды золота. Вот почему Мидас в конце концов стал мечтать лишь о том, чтобы собрать в своей сокровищнице как можно больше тяжелого желтого металла. Впрочем, чем больше золота он имел, тем чаще печалился, глядя на него:

Золота у меня немало. Но ведь сколько золота еще остается в земле! Вот если бы собрать все это золото здесь... тогда уж точно я был бы счастлив!..

Но, конечно, Мидас неспособен был собрать все золото и потому мог лишь вздыхать, глядя на свои сокровища, спрятанные в глубоком подземелье.

Однажды, когда он особенно печально вздыхал, держа в руках тяжелую золотую чашу, во дворце послышался шум. Мидас рассердился: кто смел нарушить его покой? Но оказалось, что это один из постоянных спутников бога Диониса , сатир Силен, сбился с дороги и зашел в сады Мидаса. Служители Мидаса сперва испугались, потому что никогда до этого им не приходилось видеть сатиров: верхняя часть тела Силена была человеческая, зато ноги, как у козла, - покрытые шерстью, с копытами. Надо сказать, что и Силен тоже испугался. Заметив это, служители схватили его, связали и привели к Мидасу.

Царь сразу понял, что перед ним не обычное существо. Он приказал освободить перепуганного Силена, пригласил его в свои покои, накормил, дал отдохнуть несколько дней и после этого сам отвел к богу Дионису, зная, что тот отблагодарит его за такую услугу.

Так и случилось. Веселый бог Дионис обратился к Мидасу:

Я знаю, Мидас, что ты очень богатый человек, и потому не могу отблагодарить тебя каким-либо подарком. Скажи мне, чего бы ты хотел сам, и я обещаю выполнить твое пожелание. Говори, я слушаю!

Царь Мидас задумался. В самом деле, чего бы ему пожелать? Можно попросить у Диониса большую груду золота, но чего стоит она по сравнению со всем золотом всей земли?.. И вдруг его осенила счастливая мысль.

Я далеко не так богат, как ты полагаешь, - начал он. - Правда, у меня есть немного золота. Но сколько труда я положил, чтобы собрать его! А вот если ты, Дионис, поможешь, то мне в дальнейшем легче будет собирать золото...

Какой может быть моя помощь? - спросил Дионис.

Я хочу, чтобы все, к чему я прикоснусь, мгновенно превращалось в золото! - сказал Мидас и сам испугался своей дерзости. Не разгневал ли он Диониса?..

Однако Дионис только строго взглянул на Мидаса и спросил:

А ты не будешь жалеть потом?

Ни в коем случае! Я буду самым счастливым человеком на земле!

Хорошо, - промолвил Дионис. - Пусть будет так, как ты желаешь. Начиная с завтрашнего восхода солнца ты будешь владеть золотым прикосновением.

Трудно сказать, смог ли этой ночью уснуть Мидас. Но как только первый, самый слабый дневной свет проглянул из-за верхушек деревьев, Мидас уже сидел на своем ложе, ожидая исполнения того, что ему обещал Дионис, и страшась, что веселый бог просто подшутил над ним.

Осторожно притронулся Мидас к стулу, что стоял возле его ложа, но стул остался таким же, как был, - деревянным...

В отчаянии Мидас упал головой на подушку и закрыл лицо руками. Тем временем рассветало все больше и больше. Вот из-за верхушек деревьев блеснул первый солнечный луч. Он тихонько заглянул в комнату Мидаса и задержался на ложе. Царь Мидас не обратил на это внимания. Но теплый луч защекотал ему ухо, словно утешал царя. Мидас поднял голову и тотчас удивился:

Что за удивительный цвет у моей подушки? Еще вчера она была белой... а теперь... почему-то желтая... словно бы... да нет, неужели это может быть?..

Да, Дионис исполнил свое обещание. Все подушки и покрывала на его ложе стали золотыми, из чистого червонного золота. Дар бога Диониса Мидас обрел с первым солнечным лучом!

Обрадованный Мидас вскочил с ложа. Как ребенок, бегал он от одного предмета к другому, проверяя обретенную им способность превращать в золото все, к чему он прикоснется. Он касался ножки стола - и она сразу превращалась в массивный золотой столбик. Он отбросил в сторону оконную занавеску - и она враз потяжелела в его руке, окрасилась в золотистый цвет. Все, все становилось золотым вокруг Мидаса, все предметы, вся одежда, вся посуда! Даже маленький носовой платок, который вышила Мидасу его дочь, и тот стал золотым. Однако... это не очень понравилось Мидасу: он охотно оставил бы его таким, каким он был раньше, каким принесла ему платочек его ненаглядная малышка.

Впрочем, стоит ли огорчаться по пустякам? Платочек вряд ли стоил внимания, в то время как вокруг Мидаса все превращалось в золото! Все принимало червонно-желтый цвет и веселило сердце Мидаса. Чтобы лучше рассмотреть свое новое богатство, он даже поднес к глазам большой кристалл хрусталя, повернув грани так, чтобы предметы виделись сквозь них увеличенными. К великому его удивлению, Мидас ничего не увидел сквозь кристалл! Прозрачный до сих пор хрусталь тотчас же превратился в толстую золотую призму.

Это показалось Мидасу не очень удобным, но он подумал: "Не стоит обращать внимания! Глаза мои видят пока что неплохо, а всякие мелочи, если мне будет нужно, рассмотрит дочка своими ясными зоркими глазками".

Не рассуждая больше ни о чем, Мидас вбежал в сад.

И здесь все становилось золотым - перила лестницы, двери, песок на аллеях, - как только он прикасался к ним. А вот и цветущие розы! Благоухающие и многокрасочные, они поднимали свои головки к утреннему солнцу и покачивались под дыханием теплого летнего ветерка.

Но Мидас знал, как эти прекрасные розы сделать еще прекраснее. Торопливо переходя от одного куста к другому, он касался роз, пока все они не поникли отяжелевшими золотыми головками, пока не обвисли на кустах золотые листья, пока не стал золотым даже маленький червячок внутри какого-то цветка. Весь сад Мидаса стал золотым!

Счастливый Мидас оглянулся вокруг: ни у кого на свете не было столько золота! Правда, для этого пришлось потрудиться, непрерывно прикасаясь к разным предметам! Зато теперь можно позавтракать с большим аппетитом.

И Мидас направился ко дворцу, где уже был накрыт стол для царского завтрака. На одном конце стола стояла чашка с молоком и свежая булочка для его маленькой дочки, которая всегда завтракала вместе с отцом. Самой малышки пока еще не было.

Мидас приказал, чтобы позвали ее, а сам сел за стол. Но есть не начинал. Он так любил свою дочку, и ему не терпелось обрадовать ее вестью об обретенной им чудесной способности. Однако дочка не появлялась. Царь Мидас уже хотел вторично позвать ее, как вдруг услышал детский плач.

"Неужели это плачет моя малышка? - подумал он. - Отчего же?"

Дело в том, что она плакала очень редко. Она была чудесной девочкой, почти всегда только смеялась, а слезинки появлялись у нее на глазах не чаще, чем раз в полгода. Мидасу было неприятно, что его дитя плачет, и, чтобы утешить ее, он решил устроить ей сюрприз. Он быстро прикоснулся к красиво
й, разрисованной цветами и зверюшками чашке дочери и враз превратил ее в золотую. Разве не обрадуется дочь, заметив такое превращение?..

Тем временем девочка вошла в зал. Она так плакала, словно сердце ее разрывалось на кусочки.

Радость моя, - обратился к ней Мидас, - что случилось?

Вместо ответа дочь молча протянула ему одну из тех роз, которые Мидас только что сделал золотыми.

Очень красиво! - воскликнул Мидас. - Неужели этот чудесный золотой цветок заставил тебя плакать?

Ох, отец, - всхлипнула девочка, - она совсем некрасивая. Наоборот, это плохой цветок, хуже не бывает! Как только я проснулась, я сразу побежала в сад, чтобы сорвать для тебя несколько роз. И такое несчастье! Все розы, которые были до сих пор такие красивые, так чудесно пахли, - все они стали противно-желтыми, как вот эта, и совсем без запаха. Я даже уколола себе нос этим цветком... Что случилось с цветами, отец?

Ну стоит ли плакать из-за этого? - ответил Мидас, стыдясь признаться, что виновник такого преображения он сам. - Да за одну такую розу, какая у тебя в руке, ты сможешь получить сотню обычных роз!

Все равно я не хочу даже смотреть на нее, - сердито молвила малышка и бросила золотую розу на пол.

Девочка села за стол. Но она даже не заметила перемены, происшедшей с ее чашкой, так как думала только о розе. А отец теперь уже не решался обратить ее внимание на это. Возможно, так было и лучше, потому что его дочка очень любила рассматривать зверюшек, нарисованных на чашке, когда пила молоко; а теперь все они исчезли в желтом блеске металла.

Тем временем Мидас налил и себе молока и с удовлетворением отметил, что кувшин сразу же стал золотым, как только он притронулся к нему. "Между прочим, - подумал Мидас, - следует поразмыслить, где теперь придется хранить мою золотую посуду. Ведь очень скоро все вокруг меня станет золотым..." Размышляя таким образом, он поднес чашку ко рту и отхлебнул молоко. Вдруг глаза его широко раскрылись от удивления. Он почувствовал, как оно застыло слитком металла.

Вот так штука! - воскликнул Мидас обескуражено.

Что, отец? - спросила дочь. На глазах у нее еще не просохли слезы.

Ничего, дитятко, ничего, - ответил Мидас.

Он взял с блюда маленького зажаренного карася, положил его к себе на тарелку. Рыба чудесно пахла, и голодный Мидас даже слюну проглотил. Он взял карася за хвост и с ужасом остановился. Рыбка враз стала золотой, потяжелела в руках. Лишь самый искусный ювелир мог бы сделать такую рыбку из золота. Такой рыбке цены не было. Но она была несъедобна... А Мидасу хотелось есть, а не любоваться рыбой.

Не совсем понимаю, - пробормотал он, - смогу ли я вообще позавтракать...

Он взял вкусный хрустящий пирожок и быстро кинул его в рот, чтобы пирожок не успел превратиться в золотой. Но тотчас же вскочил со стула и забегал по комнате, отплевываясь. Он пытался выплюнуть изо рта большой слиток золота, в который сразу превратился пирожок, и не мог этого сделать, потому что обжег себе рот. Мидас скакал возле стола, топал ногами и жалобно стонал. Наконец ему удалось выплюнуть золотой слиток. Мидас остановился, тяжело дыша.

Отец, дорогой отец, что случилось? - кричала тем временем испуганная дочка. - Ты обжег себе рот? Что с тобой?

Ах, дорогое мое дитя, - простонал Мидас, - я и сам теперь не знаю, что со мной произошло...

И верно, трудно даже представить себе более неприятное состояние. На столе стоял самый дорогой, какой только можно придумать, завтрак. Но его нельзя было есть, по крайней мере Мидасу. Самый бедный поселянин, у которого на обеденном столе не было ничего, кроме тарелки с похлебкой и лепешки, и тот был более счастлив, чем этот богатейший царь!.. А что же будет дальше? Ведь ему угрожала голодная смерть среди роскошных яств!..

Мидас понял, что Дионис был прав, когда спрашивал его, не пожалеет ли он когда-нибудь о том, что обрел чудесный дар. И так опечалился царь, что громко заплакал, забыв даже о присутствии дочери, которая удивленно глядела на него. До сих пор девочка просто беспокоилась, не понимая, что случилось с ее отцом. Но теперь, видя его слезы, она не выдержала и, охваченная желанием утешить любимого отца, бросилась к нему и обхватила руками его колени, так как выше она не могла достать. Мидас почувствовал, что дочь ему в тысячу раз дороже, чем ненавистный дар, и, наклонившись, поцеловал ее.

Любимая моя, милая моя деточка! - промолвил он нежно.

Но девочка молчала.

Что я сделал! - в ужасе воскликнул Мидас. - Что я сделал!

В тот самый миг, когда его губы прикоснулись к голове нежно любимой дочери, произошла удивительная и страшная перемена. Живое, веселое и розовое личико девочки застыло в желтом блеске золота, даже невысохшие слезы на ее щеках превратились в золотые капли. Мидас помертвел, почувствовав, какими твердыми и неподвижными стали руки и ноги его прелестной крошки. Ой какая беда! Его любимая дочь стала жертвой его алчности и превратилась в мертвую золотую статую!..

Трудно описать горе Мидаса, который заламывал руки, глядя на помертвевшую дочь, стонал, плакал и убивался. У него недоставало сил даже глядеть на золотую статую своей дочери... Она была так похожа на его любимую девочку!.. Если бы только не этот проклятый золотой цвет, не эта мертвая неподвижность... О Мидас, Мидас, куда завело тебя твое ненасытное желание иметь как можно больше золота!

Наконец Мидас вспомнил про Диониса. Он, он, могучий Дионис, может помочь ему в горе. И Мидас приказал подать колесницу и как можно скорей везти его к Дионису.

Молодой бог встретил его хмуро.

Что скажешь, Мидас? - спросил Дионис. - Должно быть, ты приехал поблагодарить меня, рассказать, какой ты счастливый?..

Мидас печально покачал головой.

Я несчастен, убит горем, - ответил он тихо.

Ты несчастен? - притворно удивился Дионис. - Разве я не исполнил твоего желания? Ведь ты теперь можешь иметь золота столько, сколько захочешь.

Золото не может сделать человека счастливым, - горько вздохнул Мидас. - Получив его, я потерял то, что было для меня дороже всего. Теперь я понял это.

Ты понял? - переспросил Дионис. - Мы это сейчас проверим. Скажи, Мидас, что ценней для человека - золото или кувшин чистой холодной воды? Как ты думал вчера - это я знаю. А вот как ты думаешь сегодня?

О, свежая, прохладная вода! - простонал Мидас. - Должно быть, никогда уже она не освежит моего пересохшего рта!..

Что лучше для человека, - продолжал Дионис. - золото или кусок хлеба?

Кусок хлеба, - сказал Мидас, - ценней для меня, чем все золото мира!

Что для тебя лучше - золото или твоя дочь, живая, веселая, какой она была всего час тому назад?

О, дитя мое, дочь моя! - заплакал Мидас. - Я не отдал бы теперь даже самой крошечной веснушки на ее личике за все золото мира!

Ты поумнел, Мидас, - промолвил Дионис. - И я вижу, что твое сердце, к счастью, не успело превратиться в кусок холодного золота. Иначе я не смог бы помочь тебе. Скажи мне, ты и в самом деле хочешь избавиться от своей чудесной способности?

Она ненавистна мне! - пылко произнес Мидас. Тут муха с противным жужжаньем села ему на нос, но тотчас же, превратившись в кусочек золота, упала на пол. Мидас вздрогнул.

Хорошо, - промолвил Дионис. - Слушай меня, Мидас. Иди искупайся в реке Пактол - ее вода смоет с тебя власть золотого прикосновения. Возьми также с собой кувшин да набери воды из реки. Этой водой ты обрызгаешь все предметы, которые хотел бы вновь увидеть не золотыми, а такими, какими они были раньше. Понял?

Мидас уже убегал, торопясь к реке Пактол.

Как сумасшедший схватил он глиняный кувшин (который сразу же стал золотым) и бросился к воде. Он весь дрожал: что, если и вода в реке тоже станет золотой?! Но нет-прозрачные, свежие волны плескались вокруг него, прохладная вода не изменялась, прикасаясь к его ногам. Теперь предстояло набрать воды в кувшин... Не станет ли она тогда золотою?.. Нет, наоборот, кувшин мгновенно превратился в глиняный.

Как самую большую драгоценность нес Мидас домой этот глиняный кувшин с водой. Он не останавливался ни на миг, торопился к дочери. Вот она, неподвижная золотая статуя! Дрожащими руками Мидас стал брызгать на нее водой из кувшина. Нет, этого недостаточно! Скорей, скорей! Вода из кувшина полилась на голову дочери. И, наконец, она ожила! Она вновь стала настоящей живою девочкой! Мидас отставил кувшин в сторону и обхватил руками свою любимую доченьку, плача и смеясь одновременно.

А девочка ничего не понимала: ведь она не догадывалась, что какое-то время была золотой статуей.

Отец! - воскликнула она удивленно. - Зачем ты поливаешь меня водой? Ведь ты испортил мое новое платье!

Мидас только счастливо смеялся.

Конечно же, Мидас и его дочь тотчас же отправились в сад. Они окропили водой из реки Пактол золотые розы - и цветы вновь ожили, стали ароматными, заиграли живыми красками.

С того времени Мидас больше не заходил в свою сокровищницу и не любил золото ни в каком виде!

Но уж такой незадачливый был царь Мидас, что стоило ему избавиться от одной беды, как он тут же попал в другую, - на этот раз его подвело самомнение. А дело было так.

Убоявшись богатства, Мидас стал жить как можно проще, часто бродил по лесам и горам там, где обитает бог Пан в окружении своих постоянных спутниц - нимф. Пан громко играл на сделанной собственными руками флейте, услаждая слух нимф, а вместе с нимфами и Мидаса. Мидасу очень нравилась игра Пана, и он не раз говорил ему:

Ты прекрасный музыкант, Пан ! Полагаю, что ты мог бы состязаться с самим Аполлоном!

И Пан так уверился в своем мастерстве, что вызвал Аполлона на состязание.

Аполлон согласился, полагая немало развлечься.

Судьей был избран Тмол, бог горы, на которой и должно было происходить соревнование. Тмол с важностью, приличествующей моменту, расположился на обломке скалы, покрытом козьей шкурой. Вокруг него разместились нимфы, дриады и другие божества этой местности. С глубокомысленным видом сидел царь Мидас, уверенный в победе своего любимого бога Пана, который, сжимая в руках свою флейту, с вызовом, но и некоторой неуверенностью во взоре ожидал начала состязания с самим Аполлоном. Златокудрый Аполлон стоял справа от Тмола, в белоснежной тунике, со среброструнной кифарой в левой руке.

Приступайте! - важно распорядился Тмол, чувствуя значительность момента.

Пан поднес флейту к губам - и, спасаясь от резких пронзительных звуков его варварского инструмента, козы, пасшиеся на окрестных вершинах, с ужасом бросились вниз. Но вот Пан окончил свою игру. Тмол, нимфы, дриады молчали, потупившись. Один только Мидас в восторге захлопал в ладоши - так ему нравилась музыка Пана.

Настал черед Аполлона. Он поднял кифару - и полились чарующие, переливающиеся звуки серебряных струн. Они напоминали нежный шелест зеленых дубрав, журчание светлых струй, сбегавших вниз с горы Тмол, щебетание и пение птиц. Казалось, вся красота родной земли гармонично слилась в мелодии Аполлона.

Замерли звуки божественной кифары, и Мидас нетерпеливо обратился к Тмолу:

Ну, скорей, Тмол, объяви свою волю: кого ты считаешь победителем? Мы ждем, Тмол!

Тмол поднялся и провозгласил громко, чтобы все живое слышало окрест:

Сколь ни дерзок был в своих притязаниях Пан, но его варварская музыка не может идти ни в какое сравнение с пением кифары. Победитель - Аполлон!

И все вокруг - нимфы, дриады, другие божества - поддержали это решение:

Истинно так, Аполлон победитель!

Один только Мидас оставался непреклонен и обвинил Тмола:

Ты не прав, Тмол! Ты несправедлив! Пана должно признать победителем, его мелодия несравненно приятней для наших ушей!..

Хотя и не пристало небожителю обижаться на смертных людей, но Аполлон был разгневан словами Мидаса. Уходя с горы Тмол, окруженный музами, Аполлон бросил через плечо Мидасу:

У того, кто предпочитает мелодии Пана моей кифаре, должны быть другие уши, Мидас!..

В большой досаде возвращался Мидас к себе домой после этого состязания: еще бы, он считал, что Тмол рассудил несправедливо. Спускаясь с горы в полном одиночестве, Мидас вдруг почувствовал, что его уши стали тяжелыми. Он схватился за уши - о ужас! - уши его выросли, удлинились и покрылись мягкой шерстью.

Что это? - воскликнул он. - Что случилось? Мидас наклонился над быстрым ручьем, что сбегал с гор, и оцепенел от страха: в воде, как в зеркале, отразилась его голова, которую украшали длинные ослиные уши, покрытые серебристо-белым пушком!

Как?! Что это? Неужели это я, неужели это мои уши?

Увы, сомнений не было: это была его голова, и это были его уши! Теперь только до Мидаса дошел смысл слов, произнесенных Аполлоном: за то, что Мидас предпочел игру Пана игре Аполлона, Солнцеликий наградил его ослиными ушами.

В ужасе бросился Мидас в кусты: а что, если кто-то увидит его ослиные уши?! Но что же теперь делать? Как ему показаться придворным, родным и друзьям? Если он появится среди людей с такими ушами, все будут смеяться над ним, каждый ребенок будет пальцами указывать на незадачливого царя!..

Только к вечеру возвратился Мидас домой. Возвратился в сумерках, да к тому же обвязав голову куском ткани так, что уши были полностью скрыты.

С тех пор царь Мидас не расставался с повязкой, и никто из смертных не видел его ушей. Никто из смертных, за исключением одного только слуги, который стриг царю волосы, бороду и усы, когда они сильно отрастал! От этого слуги царь Мидас не мог скрыть своего уродства. Под страхом смерти Мидас запретил ему разглашать страшную тайну. И слуга обещал хранить ее.

Но брадобрей был так болтлив, что тайна, доверенная ему царем, очень тяготила его. Он прямо-таки изнывал от желания сообщить ее хоть кому-нибудь и потому жил в страшном смятении.

Наконец он не выдержал: в один прекрасный день, в очередной раз побрив царя, побежал на берег реки, выкопал в земле ямку и, низко наклонившись над ней, прошептал:

У царя Мидаса ослиные уши!!!

И тотчас же поспешно засыпал ямку землей.

Прошло не так уж много времени, и на том месте, где была эта ямка, вырос камыш. Какой-то тамошний пастух, проходя мимо со своим стадом, сорвал камышинку и сделал из нее дудочку. Когда он подул в нее, дудочка вдруг заиграла:

У царя Мидаса ослиные уши! У царя Мидаса ослиные уши!..

Так все люди узнали тайну царя Мидаса.

В мифологии Древней Греции существует масса поучительных рассказов, высмеивающих людские пороки. Ярким примером является история царя Мидаса, правящего древней державой Фригией предположительно в XIII-XII вв. до н. э.

Считается, что этот мифологический персонаж был приёмным сыном правителя Гордия и местной богини Кибелы. Цицерон в своём труде «О прорицании» упоминал, что муравьи собирали зёрна пшеницы и клали их младенцу в рот, что являлось предсказанием невиданного богатства. Учителем Мидаса был сам Орфей, олицетворяющий силу музыкального искусства.

Необдуманное желание

По легенде владыка вырастил уникальные и роскошные сады из роз. Именно они однажды привлекли ароматом захмелевшего сатира Силена, считающегося учителем Диониса и путешествующего в его свите. Напившись, сатир забрёл в розовые сады и уснул под одним из благоухающих кустов. Подданные царя, обнаружив на территории дворца постороннего, связали и отвели его к правителю, который, однако, принял неожиданного гостя радушно.

Несколько дней пил Силен лучшее вино во фригийском дворце и рассказывал хозяину увлекательные небылицы. Только глубокое почтение Мидаса к Дионису заставило отпустить сказителя. Бог виноделия и веселья решил отблагодарить спасителя загулявшего пана и предложил выполнить любое его желание. Вдохновлённый такой удачей жадина пожелал, чтобы всё, к чему он прикасался, обращалось в золото.

Доподлинно неизвестно что послужило причиной такой тяги к роскоши: наставления приёмного отца, алчность или желание обеспечить безбедное будущее своей дочери – но, согласно мифу, Дионис исполнил желание человека. Тот сразу поспешил проверить приобретённую способность. И действительно: всё, чего касалась царская рука, превращалось в золото.

От радости правитель Фригии устроил большой пир для себя и дочери. Однако любое яство мгновенно обращалось в блестящий металл, стоило только коснуться его. Осознав, в какую ловушку загнал себя, мужчина испытал страх и отчаяние, отчего из его глаз потекли слёзы. Напуганная дочь бросилась утешать отца, но застыла, превратившись в красивую статую, едва обняв его, что стало последней каплей.

Чудесное избавление

По наиболее распространённой версии Дионис внял мольбам Мидаса, которому в который раз опротивело богатство. Он повелел ему направиться к истоку реки Пактол, омыть себя и окропить брызгами всё, что пострадало от «золотого прикосновения». Через некоторое время всё вернулось на круги своя.

История могла закончиться на этом, если бы жадный человек не решил уточнить своё желание: пусть вещи обращаются в золото лишь от его воли. Он рассудил, что, если Дионис забрал свой дар, значит, гостеприимство в отношении Силена осталось невознаграждённым. Бог согласился на новые условия, но предупредил, что не будет помогать в исправлении чужих ошибок.

Мидас стал самым богатым человеком в мире. Но его державе это принесло лишь беды: золота у всех было слишком много, и оно быстро потеряло ценность. Решил тогда фригийский владыка вновь избавиться от способности, оставив всё накопленное ранее. Но, вспомнив предупреждение бога пьянства, понял, что добиваться цели придётся самому. Не рассчитывая на успех, он всё же направился к знакомой реке Пактол, и её воды в очередной раз унесли с собой губительное умение.

Наказание за алчность

Торговля во Фригии наладилась, но властителя не покидало ощущение потери и тоски. Однажды его пригласили на музыкальное состязание в роли судьи, как ученика великого Орфея. Такую возможность он не мог упустить.

Под конец соревнования участников осталось двое – пан Марсий и Аполлон. Прочие судьи и большая часть слушателей были за победу последнего, однако Мидас рассудил, что если выиграет спутник Диониса, то тот, возможно, вновь придёт отблагодарить фригийца. По другой версии ему просто нравилась весёлая мелодия панской свирели. Несправедливая речь весьма задела бога солнца.

Он пообещал: фригийский царь ответит за то, что опозорил имя великого учителя. Дионис не пришёл, зато на голове мужчины появились ослиные уши. Испугавшись позора и насмешек, он старался реже выходить в люди и носить повязки и шляпы. Единственным человеком, которому вынужденно было позволено увидеть недуг, был дворцовый цирюльник. Позже он отправится к берегу реки, где вырытой в земле ямке поведает мучивший его секрет.

Мнения древнегреческих источников на дальнейшие события расходятся. Одни полагают, что в том месте вырос тростник, своим шелестом разнёсший весть об ослиных ушах по миру. Другие считают, что новость разнесла тростниковая дудочка, которую сделал неизвестный мальчик-пастух.

От отчаяния и стыда за свою алчность он выпил крови быка, считающейся для ослов смертельной, и скоропостижно скончался.